КТО УБИЛ МОТЕКУСОМУ?

…Наступил момент, когда вмешательство Монтесумы стало необходимым. Кортес обратился к нему через своего посланника — вначале безуспешно: "Чего хочет от меня Малинче? Я не хочу с ним разговаривать: по его вине я оказался в таком положении". Тогда Кортес сам отправился к нему и опять-таки услышал слова упрека: "Поздно вы обо мне вспомнили, сударь: они уже выбрали себе другого короля — моего брата. И они решили не выпускать вас живыми отсюда. Но так и быть: пойду и сделаю то, чего вы от меня требуете".
Перед дворцом бушевало сражение. Монтесума направился к одной из террас, чтобы обратиться к своему народу. Испанцы шли рядом с ним, защищая его своими щитами. Но как только он вышел на террасу, в него полетели камни, одним из которых он был ранен. Он умер через три дня, как свидетельствует Кортес. Гомара уточняет, что мешики даже не имели возможности разглядеть своего тлатоани, который был скрыт за большим щитом. То же утверждал еще до него Хуан Кано, зять Монтесумы. Анонимные конкистадоры, рассказывавшие об этом событии Овьедо, почти не расходятся в своих свидетельствах. Агилар рассказывает то же самое, но добавляет, что индейцы, находившиеся перед дворцом, не были мешиками и поэтому они не узнали императора. Едва щит был слегка опущен, для того чтобы дать Монтесуме обратиться к собравшейся толпе, как град камней полетел в его сторону; один круглый камень поразил его в лоб. Васкес де Тапиа свидетельствует в том же направлении: рана от камня оказалась смертельной. Такова суть свидетельств о смерти Монтесумы. Но по поводу этого события существует еще множество различных версий, давших пищу для не закончившейся до сих пор полемики.
Начиная с Origen de los Mexicanos — небольшого документа, датируемого примерно 1532 годом, — не затухают разговоры, согласно которым мешики совершенно сознательно убили Монтесуму. Эти разговоры получили отражение и в подробных описаниях Сервантеса де Салазара, то есть значительно позже событий. У этого автора сам Монтесума, будучи отъявленным коллаборационистом, обращается к Кортесу с просьбой разрешить ему успокоить народ, к которому он затем обращается с пространной речью, обещая среди прочего, что испанцы уйдут, если мешики этого хотят. После нескольких секунд молчания вожди осаждающих снова обратились к нему с непотребной бранью: "Молчи, трус, содомит, баба. Тебе бы ткать и прясть, а не быть королем и воевать. Эти собаки-христиане, которых ты так любишь, держат тебя в плену как плебея. Наверное, эти люди спят с тобой как с любовницей". Добавив к этому еще ряд оскорбительных слов, они стали бросать в него камни. Откуда берет Сервантес де Салазар эти слова, которые через тридцать лет откликаются эхом на Origen?
Единственный знакомый уже нам след приводит нас к побежденным, которые постоянно силятся опозорить Монтесуму и сделать из него всеобщего козла отпущения. Особенно это относится к Chronique X. Действительно, если верить используемой Дюраном Histoire, Кортес попросил Монтесуму обратиться к народу. Выйдя на террасу, государь кольхуас сделал знак, что собирается говорить, и битва моментально затихла. Он потребовал прекратить враждебные действия против испанцев, на что последовал резкий ответ его офицеров, назвавших его любовницей испанцев и их пособником в избиении мешиков. Он уже перестал быть их королем, продолжали они, а его дети должны быть изгнаны из страны вместе с испанцами. Брошенный из толпы камень поразил императора в лоб. Затем он был ранен в ногу стрелой. Раны не представляли опасности для жизни. Он умер позже от рук испанцев, которые не хотели возиться с ним во время своего бегства. Позже, войдя во дворец, мешики обнаружили его тело со следами нескольких кинжальных ран. Тела других великих сеньоров лежали там же неподалеку. Среди них — тело Какамы.
Таким образом, некоторые индейские версии утверждают, что Монтесума был убит испанцами. Пабло Назарео де Хальтокан, племянник Монтесумы, Муньос Камарго де Тласкала, Иштлильхочитль из Тескоко признают вину мешиков. То же можно сказать и о Хуане Кано, тогда как информаторы де Саагуна тлателольки по этому поводу не высказываются.
Следует признать, что мешики имели некоторые основания считать себя невиновными в смерти Монтесумы. Император умер через несколько дней после того, как был ранен камнем, и к тому же — в испанском лагере. Но главное то, что они хотели считать себя невиновными.
Версии, обвиняющие конкистадоров, безнадежно противоречивы. Нашли вроде бы тело, пронзенное в пяти местах кинжалом. Однако Товар, этот неутомимый выдумщик, утверждает, что Монтесума был убит более необычным способом: чтобы не оставлять следов, шпагу всадили в него через задний проход. Если здесь учесть обвинения в содомии, то такая казнь выглядит как своего рода намек. Нечто сходное со случаем Эдуарда II, также наказанного соответственно тому, как он грешил... Это преступление могло произойти и сразу после возвращения Кортеса, который, укрепив свои силы за счет людей Нарваэса, мог считать, что больше не нуждается в Монтесуме. И напрасно — потому, что через пять часов бои настолько ужесточились, что возникла острая необходимость найти такого человека, который бы мог успокоить индейцев. Вдохновившись, очевидно, примером Сида, Кортес импровизирует сцену, главным участником которой должен стать мертвый, но выдаваемый за живого Монтесума, которого за прикрытием щитов перетаскивают на террасу для того, чтобы он обратился с речью к осаждающим. Увидев Монтесуму и не думая о том, что он уже мертв, мешики стали бросать в него камни, один из которых угодил ему в голову. Как замечает проницательный автор, этот удар не мог нанести ему большого вреда. Наконец, де Саагун и Чимальпахин знакомят нас с третьей версией, согласно которой Монтесума был удавлен испанцами перед самым их бегством.
По всей видимости, побежденные говорят все, что им пришло на ум. Обнаружив тело, они могли бы без особого труда установить, был ли человек удавлен или он умер от кинжальных ран, или, может быть, тело выглядело нетронутым в результате применения каких-то коварных способов умерщвления. Однако они не останавливаются на деталях. Прежде всего, они стремятся отвести от себя ответственность за убийство тлатоани. Вместе с тем они, в присущей им манере, выдвигают ряд соображений, оправдывающих это убийство. Нам уже известны их попытки представить Монтесуму гордецом, тираном, узурпатором, убийцей; затем, после появления испанцев — трусом, предателем и, наконец, извращением. Падение империи и катастрофа 1521 года явились результатом нарушения установленных правил. Монтесума является именно таким нарушителем, преступником, которого, по свидетельству Дюрана, собирались убить сами мешики; однако и в этом случае их опередил Кортес. Впрочем, индейцы не отрицают, что забрасывали камнями своего короля. Для того, кто умеет читать между строк, все в версии побежденных говорит о том, что именно они убили Короля, Отца. Особенно, миф о бегстве в Чинкалько и общении с Уэмаком, который, по мнению некоторых, совершил самоубийство — то, к чему стремился Монтесума и что он фактически осуществил, позволив себе умереть, — или был убит своими близкими.
В конце Толлана Уэмак умер как теперь Монтесума, тогда как Кецалькоатль, настоящее тольтекское солнце, отправился на восток, в страну Тлапаллан, где он скрылся из виду. Через несколько лет после Монтесумы Куаутемок, героический защитник Мехико в 1521 году, "настоящее" ацтекское солнце, но вместе с тем — солнце на закате (имя Куаутемок переводится как "спускающийся орел"), также отправится на восток, в страну Тланаллан, где он попадет в руки Кортеса и будет повешен.
Испанские свидетельства ясны и однозначны. Свидетельства Кортеса и Берналя Диаса, монаха Франсиско де Агилара и зятя Монтесумы совпадают. В то время, когда на судебном процессе Кортеса обвиняли в чем угодно, никто все же не инкриминировал ему смерть Монтесумы. Он не повинен в этой смерти, потому что она ему была совершенно ни к чему. Внешне Монтесума сохранял свою власть до самого конца и мог быть в таком виде полезен. Народ не оскорблял его последними словами. Развенчание наступило лишь потом, в легендах побежденных — потому, что оно было им необходимо, и потому, что оно способствовало осуждению испанцев, для которых Монтесума перестал быть полезным. Как утверждает не без основания Муньос Камарго, именно на него испанцы возлагали свои главные надежды.
Дело рассмотрено. Однако это не мешает некоторым современным историкам настаивать на виновности испанцев. В XIX веке Ороско-и-Берра, например, считает себя "обязанным" высказаться именно в этом смысле, как он говорит, "по спокойном размышлении, движимый не ненавистью, но убеж-дением". И, возможно, поисками истины, но увы, не аргументов. Чаверо и Гусман придерживаются той же позиции. Тот и другой склоняются к версии удавки, тогда как Падден непонятно почему отдает предпочтение версии кинжала. Тоскано и Брандейдж также поддерживают предположение о ликвидации Монтесумы испанцами, а Сотомайор принимает даже уточнение, касающееся избиения камнями мертвого тела. Другие авторы сопоставляют обе версии, не высказывая своего предпочтения (Леон-Портилья), хотя Бабелон считает индейскую версию более правдоподобной. Большинство признает очевидность испанской версии — начиная с Прескотта и кончая Васкесом, который противопоставляет непротиворечивость испанских версий противоречивости индейских.
Невозможно однозначно ответить на вопрос, намеренно ли мешики убили своего короля. Возможно, что но крайней мере некоторые из них считали своим долгом пойти на такой шаг. Особенно Куитлауак, которому Монтесума помог выйти из неволи, возможно давая ему карт-бланш и принося, таким образом, себя в жертву. Без сомнения, именно через своего брата Монтесума заявил своему народу, что в данных обстоятельствах его можно не принимать во внимание. Куитлауак буквально использовал это заявление и велел убить детей Монтесумы.
Раненный в лоб Монтесума умер лишь несколько дней спустя. Он желал этой смерти, поскольку жизнь для него уже не имела смысла. Он был помехой для своих подданных, и поэтому он хотел умереть. Испанцы хлопотали возле него — ведь от него зависело их спасение. Он отвергал всякое лечение. Напрасно была сделана попытка уговорить его принять крещение. Он поручил своих детей, и особенно своего сына Чимальнопоку заботам Кортеса, который сделал, что смог. Когда он умер, его тело было поручено двум пленникам, которые его передали мешикам. В состоянии глубокой скорби индейцы сожгли своего короля на следующую ночь и устроили ему пышные похороны.
Рассказывают также, что когда тело императора было выдано индейцам, то некий Апанекатль (имя лунного врага Кецалькоатля) взял его к себе на спину и отправился в поисках места для достойного погребения. Никто, однако, не захотел заниматься телом покойного Монтесумы, а в Некатитлане его даже стали забрасывать камнями. Наконец, Апанекатль, потеряв терпение, воскликнул: "О, сеньоры! Что же мне делать с этим несчастным Монтесумой? Неуже-ли мне суждено таскать его на себе всю жизнь?" В конце концов было решено предать тело огню.
Тело подвергалось оскорблениям даже на погребальном костре. "Негодяй! Повсюду он сеял страх, и каждый дрожал перед ним. Каждый, кто обидел его хоть самую малость, сразу становился покойником! Сколько людей поплатилось жизнью за неосторожно сказанное слово или в результате наговора!" Следует заметить, что этот текст, в котором, собственно, подвергается критике само понятие империи, возник рядом с Мехико, в Тлателолько. В тексте имеется, кроме всего прочего, упоминание о том, что при сожжении "тело издавало гнусный запах". В Месоамерике, как известно, плохой запах связывается с грехом и нечистотой. Пепел императора остался без особого погребения.
Монтесума был одновременно убит и покончил самоубийством — как раз вовремя для того, чтобы не видеть то, чего он боялся больше всего — гибели своего города и его цивилизации. Он хотел избежать героического самоубийства своего народа. Его трагедия заключается в том, что как раз это ему было поставлено в вину.

(Гролиш М. "Монтесума" Ростов-на-Дону. 1998)

Тему можно обсудить на форуме . . .